Please activate JavaScript!
Please install Adobe Flash Player, click here for download
ePaper created 2014-06-26, 07:47:46 | version 1.31.00
7 1 Генка распутал веревку, завязал за вбитый кол, на- тянул, надежно ли, и пошел к лодке. Старая разбитая «обяшка» покачивалась у берега. На носу высокой ры- жей кучей веревок и поплавков громоздился невод. Гре- мя пустыми бортами, вставил весла и кормой вперед неторопливо погреб на струю. Невод широко пополз с носа, зашуршал-забренчал о край, груза с хлюпаньем и брызгами падали в воду. Утреннее солнце как раз вы- глянуло из-за горы и начало пригревать. Налипший на стланях ледок мокро топился в лужицы. Не спешил, легко опускал в прозрачную воду грубо тесаные листвяжные весла, и время от времени обора- чивался за спину – держался края течения, обметывая яму. Весь август так вот рыбачили они с сыном… Ген- ке тогда как будто все равно было – много там рыбы, мало. Заводили, вытягивали на мелководье, Мишка за- ходил в невод, выбирал отчаянно бьющихся пузатых са- мок и бросал на берег отцу, а он, зажав дымящуюся си- гарету углом рта, прищурившись и наклонив голову на- бок, вспарывал мягкое, тонкое понизу серебряное брю- хо. Нежные, фиолетово-мясные ястыки[1] бросал в таз, рыбу в воду. Уже безвольную и едва шевелящуюся ее уносило течением. Но то было в августе, недалеко от поселка и ради де- нег. Сейчас Генка ловил у себя на участке, в своей речке и не на икру, а рыбу на промысел. Ему важно было, что [1] Ястык – икра в пленочном мешочке, размером в ладонь, как она есть в рыбе.