Please activate JavaScript!
Please install Adobe Flash Player, click here for download

volavolnaya

269 в его двор и ходит, распоряжается. Ногами пихает все. Но особенно на него подействовали обгоревшие бревна зимовья. Одно дело сказать «Сожгу!», а другое – сжечь! Он схватил кружку с водкой и плеснул в огонь. Тот мет- нулся в небо и в стороны, опалив лицо. Ветер расходился, валил по ущелью. У костра за де- ревьями не так дуло, но с вершин тополей падали нема- ленькие уже ветки. За общим гамом непогоды их паде- ний не слышно было, только когда почти в костер зале- тало, Васька поднимал голову и глядел наверх. Звезд не было. Небо было седым и недобрым. Васька глотнул из горлышка, сморщился от холода во рту. Подкурил погасший бычок. Что вообще там де- лается, непонятно? Что с «батяней»? Куда исчез? Мо- сковские народ трясут… Мысли сыпались и сыпались, как ветки с тополя, одна другой толще. Васька курил и курил. Ему было так погано, что даже пить не хотелось. Жизнь выпихивала его на обо- чину. И получалось, по всем раскладам выходило, что он выдохся. Что нет никакого смысла вообще что-то де- лать! Он растерянно и придурковато улыбался, чесал под шапкой давно немытый затылок и, склонив голову набок, замирал надолго. Ни за ним, ни впереди ничего не было. Ни надежд, ни товарищей, никаких дел, одно мелкое дерьмо и вообще никакого смысла, кроме дури быть первым. Хотел быть круче Кобяка. И это не вы- шло. Глупость кругом одна! Сама жизнь пустая и глу- пая! На хер никому не нужен! Так Васька сидел и думал, думал. Он добрался до собственной гордости, до того места, где она зарождает- ся – страшное место, мутное, тупик непролазный…

Pages Overview