Please activate JavaScript!
Please install Adobe Flash Player, click here for download
ePaper created 2014-06-26, 07:47:46 | version 1.31.00
100 читал, сидя в кафе, была, и еще одна странность, кото- рую мало кто понимал – Балабан пел оперы по утрам. Негромко как будто, но все равно с улицы было хорошо слышно. И не то, что пять минут, просто так, а подолгу пел, и час, и два, – рассказывали соседи, – красиво, ко- нечно, и на разных языках вроде… Видно было, что со- седям маленько неудобно за это, такое его пение. Хотя что тут неудобного, гитару-то его все с удовольствием слушали. В целом, хотя, конечно и не знали, и не понимали его, к Балабану неплохо относились. – Они обурели, это ясно, – сказал задумчиво дядь Саша. – Но Тихому, я думаю, невыгодная эта история. Как-нибудь покроет. – Как ты покроешь? Все уже знают. В следующем году хер нормально поработаешь. – Шумаков говорил с раз- дражением и даже злостью в голосе. Ему было что терять, сосвоимибригадамибичейцелуюречкуобрабатывал.Ни одна рыбинка мимо не проскакивала. – Лафа кончилась. – Да ну на хрен… также все и будет. В области с этой икры немало имеют… – раздались довольно дружно за- интересованные голоса. – Чего там в области, с нее и в Москве имеют. А то они не прикрыли бы это дело… Три дня надо, чтобы тут порядок навести. – Ты вот скажи, Москвич, – обратился Поваренок к Жебровскому, – в Москве они тоже такие наглючие? Тоже всех обирают? И законы сами устанавливают? – Не знаю… – сморщился Жебровский пьяненько, потом, вспомнив что-то, добавил: – такие же, конечно, только не в этом дело…