Please activate JavaScript!
Please install Adobe Flash Player, click here for download

volavolnaya

322 я ничьей крови! У меня Саньку когда пырнули… – у дядь Саши глаз задергался, он нахмурился и уперся взглядом в стол. – Короче, не хочу, и все! Ты что дума- ешь, никого там не зацепишь, случайно… Балабан подсел к печке, скрипнув дверцей, не по-та- ёжному выбросил объедки в огонь. Достал сигареты: – Я, мужики, о другой свободе… Они на нее не влия- ют. Мы ведь все равно живем такой жизнью, какой жи- вем. Мы сами ее создаем, не власти. – Он задумался. – Мы ведь сами ленивые, да злые, да жадные, при чем здесь власти? Сами можем помочь или не помочь сосе- ду. Мы все решаем. Поэтому… все справедливо устрое- но… Он помолчал, потом продолжил тихо и очень нето- ропливо: – Совсем не правители нами правят… другие зако- ны. Их мы нарушаем, а не надо бы! Человеческую свою сущность не терять, радость друг к другу, радость жиз- ни… Я тут иду дня три назад мимо стекляшки-гастро- нома вечером. Там за ним бичи… – Ну, – поддержал Колька, – в теплице живут. – Да-да, слышу веселье у них, зашел. Там весь бу- кет: Кеша Попирай, Володя Городской, Халда, Рома Абрамович, Вася Изжога… девчонки у них, на столе скатерть чистая, поляна накрыта, и пьют шампанское! Володе Городскому пятьдесят лет стукнуло. Сидят они в этом сарае ночном и справляют. Поиграй, говорят, я играю! Они веселятся, как дети – нет у них ничего, жить негде, а они танцевать взялись. Я играю и думаю – вот, что важно – жизнь любить! Друг друга! – Это… я понял к чему ты клонишь! Правильно все,

Pages Overview